Фотографии судов

«Вацлав Воровский» — торгпред страны советов

Разрывая кольцо экономической блокады, молодой советский торговый флот постепенно выходил на голубые дороги ми-ра. В середине 1925 года выполнял свой длительный рейс пароход «Вацлав Воровский». В июле он вышел из Бразилии и направился к берегам Кубы, где должен был принять 50 000 мешков сахара.

Как только стало известно, что советское судно направляется на Кубу, рабочие, студенты и прогрессивная интеллигенция Гаваны начали предпринимать все меры к тому, чтобы оказать советским морякам самую радушную и теплую встречу.

Коммунистическая группа Гаваны (на основе этой и других коммунистических групп в августе 1925 года была создана коммунистическая партия Кубы) приняла специальное постановление о мобилизации рабочих для встречи советского парохода. Для выполнения постановления была избрана комиссия в составе Мелья, Баррейро, Деса и других товарищей. В итоге был образован «Комитет по встрече «Воровского». Его возглавил Хулио Антонио Мелья, один из организаторов Компартии Кубы, преданный друг советского народа, защитник и страстный пропагандист идей Великого Октября.

Правительство Кубы, возглавляемое тираном Мачадо, предполагало о возможности возникновения демонстраций трудящихся и поэтому не разрешило пароходу войти в бухту Гаванского порта, а направило его на рейд порта Карденас, где судну запретили швартоваться, а советским морякам — сходить на берег. Как только правительственные меры стали известны трудящимся, по всему острову начались многочисленные забастовки и демонстрации. В городе Мансанильо прошли митинги протеста против клеветы и нападок на Страну Советов, организованных буржуазной прессой и наемными ораторами. Десятки тысяч листовок взметнулись над Гаваной. Под текстом листовок стояла подпись «Народный комитет по встрече». В них выражался гневный протест действиям правительства и министерства внутренних дел. В листовках, в частности, говорилось: «...Простые торжества, посвященные двум дюжинам русских моряков, рассматриваются официальными властями этой страны, как преступления, посягающие на мир и на существующий абсурдный социальный порядок.

Тот факт, что русское судно не было принято в США, является основным аргументом правителей и реакционной печати для запрещения выхода на берег морякам... Еще раз правительство Кубы унизилось перед властью американского империализма и пытается предоставить народу Кубы роль послушного и верного раба... (выделено авторами листовки — П. К.) Далее в листовке говорилось: «Смешно, что двадцать моряков могут представлять угрозу обществу. В Монтевидео они были встречены народом, и там пока еще продолжает существовать капиталистический строй. Ничего не случилось. Кубинские реакционеры боятся, прежде всего, многих допущенных ими несправедливостей, а также рабочих нашей страны, которые поняли, что только в государстве трудящихся без паразитов и тиранов их требования найдут ответ». Авторы листовки горячо призывали рабочих Кубы к демонстрациям протеста и заканчивали лозунгами: «Да здравствуют рабочие и крестьяне России!», «Да здравствуют рабочие и крестьяне Кубы!», «Да здравствует дружба между всеми рабочими мира!» (Выделено авторами листовки.— П. К.)

Интерес и симпатия к экипажу советского парохода все более и более возрастали. Направив «Вацлава Воровского» на рейд порта Карденас, администрация рассчитывала тем самым избежать установления контакта между советскими моряками и кубинскими рабочими. Однако Хулио Антонио Мелья был полон решимости до конца выполнить постановление коммунистической группы Гаваны. Он выехал в Карденас для встречи с экипажем судна.

X. А. МельяИзбегая береговой полицейской охраны, Мелья вплавь добрался до парохода. Один из членов экипажа «Вацлава Воровского» Константин Чекин так вспоминал об этом: «Превосходно помню нашу встречу с Мелья, замечательным сыном кубинского народа. Мы стояли на якоре в порту Карденас под погрузкой сахара. Вечерело. Закончив работу, мы отдыхали на палубе. Было очень жарко, но, несмотря на это, никто не купался, так как нас предупредили, что в этом месте много акул.

Когда солнце почти скрылось за линией горизонта, мы заметили человека, плывшего в сторону нашего судна. Весь экипаж столпился у борта, поскольку появление человека в двух-трех милях от берега, по правде говоря, было не совсем обычным делом. Ясно, что это наш друг и, кроме того, чрезвычайно смелый человек.

Пловец добрался до трапа и поднялся на палубу. Приняли гостя очень радушно, показали ему пароход и рассказали о нашей жизни.

На наши шумные поздравления и вопросы: «Как он рискнул добираться вплавь?», кубинский юноша ответил на хорошем английском языке, что белый пояс, которым он был обвязан по талии, отпугивает акул. Помню также другое. Когда Мелья готовился возвращаться, мы предложили ему переправиться в шлюпке. Однако, несмотря на все наши уговоры, он решительно отказался этим воспользоваться: очевидно, не хотел подвергать нас возможной встрече с властями. Так и исчез вплавь под покровом ночи».

Около четырех часов пробыл X. А. Мелья среди советских людей. Расставаясь с моряками, он вручил экипажу «Вацлава Воровского» национальный флаг и от имени коммунистов Кубы пригласил советских моряков на учредительный съезд коммунистической партии. Моряки передали ему ответный подарок — красный стяг Страны Советов, который долго сохраняли рабочие Гаваны. Этот момент обмена флагами, состоявшийся много лет назад на палубе советского корабля, послужил началом в установлении прочного интернационального Союза между народами Страны Советов и Кубы.

Несколько дней спустя, после возвращения с «Воровского», X. А. Мелья выступил с пламенной речью в помещении профсоюзной федерации табачников Гаваны. Позднее опубликованная речь Мелья была озаглавлена: «Четыре часа под красным флагом», где он рассказывал о встрече с русскими моряками, о том, как пели пролетарские гимны, говорили о судьбах советского и кубинского народов, о их борьбе за свободу и независимость.

В результате огромной политической кампании, развернувшейся под руководством зарождавшейся Компартии Кубы, правительство было вынуждено отменить ранее принятое решение в отношении экипажа советского парохода. В таможенной книге порта Карденас было зафиксировано следующее:
«Вацлав Воровский» вышел 14 августа в направлении порта Матансас, забрав груз сахара. Имя капитана: И. Кулагин. Экипаж: 50 человек...» Здесь, в порту Матансас, экипажу было разрешено выходить в город. Впоследствии стало известно, что X. А. Мелья использовал этот момент и еще раз встречался с экипажем «Воровского».

События, связанные с пребыванием «Вацлава Воровского» в портах американского континента, памятны для кубинского и советского народов. Они свидетельствуют об установлении первых живых связей советских моряков с трудящимися Кубы, об огромной, всепобеждающей силе Октябрьской социалистической революции, идеи которой были осуществлены народом Кубы в январе 1959 года.