Фотографии судов

Первая вахта

Подробности

Категория: Морские рассказы

Автор: В. Заярский

Наш танкер снялся в очередной загранрейс. Я беру со своего капитанского стола тронутую желтизной времени дорогую мне грамоту, которую получил за несение первой в жизни вахты. Улыбаюсь и с грустью вспоминаю, как много пет назад, когда моя мама была еще молодая и работала на танкере «Курск» буфетчицей, а я учился во втором классе, в моей жизни произошло большое событие.

Первая вахта

Однажды зимой танкер «Курск» возвратился из дальнего рейса в наш порт, и мы с дедушкой и бабушкой пришли встречать маму. К неописуемой моей радости капитан Глеб Александрович Голимбиевский вспомнил и выполнил свое давнее обещание. По его распоряжению боцман нарядил меня в огромный не по росту полушубок, дал красную нарукавную повязку и назначил дежурить у трапа-сходни в качестве дублера вахтенного матроса.

— Без пропуска, Серега, на борт танкера никого не пропускать. Ясно! — предупредил меня вахтенный помощник капитана.

— Ясно! — ответил я и приступил к выполнению ответственного поручения.

Исключительность положения, в котором оказался, тревожила и занимала меня. Оставшись наедине с ледяным порывистым ветром, я вспомнил, как мой дед-пенсионер, проработавший всю жизнь слесарем на судоремонтном заводе, часто говорил, что хорошо быть при деле, и, находясь на вахте, почувствовал, что это действительно так.

На танкер, как назло, в такую погоду никто не поднимался. Я с удивлением рассматривал ржавую палубу, которую не единожды опаляло знойное тропическое солнце, трепали шторма и ураганы, потом меня отвлек зарычавший брашпиль, при помощи которого матросы набивали концы, чтобы усилившимся ветром не оторвало танкер от причала. Чудно мне сделалось и не верилось, что этот танкер уже много раз побывал в дальних странах, а вместе с ним и моя мама.

Дедушка и бабушка, нагостившись у мамы на танкере, подошли к трапу.

— Небось озяб, внучек! — забеспокоилась бабушка.

— Еще чего! — отрезал я.— Мне в шубе тепло, как на печке.

Дед поправил повязку на моем рукаве, потоптался около меня и сказал:

— Нам пора домой, а ты, внучек, стереги корабль, да смотри в оба.

Я засмеялся.

— Тоже мне, «стереги»! — передразнил я деда. — У трапа, дедуня, не стерегут, а несут вахту.

Моя мама, проводив их за проходную порта, возвращалась назад.

— Стой! — сказал я и потребовал: — Пропуск!

Мама пошарила в карманах пальто и виновато улыбнулась:

— Сереженька, если его у меня нет, что тогда!

— Не пропущу на танкер!

— Как же так! Мне, твоей маме, — и нельзя)

— Нельзя! — напустив на себя взрослую серьезность, ответил я.

Мама долго меня уговаривала и старалась пройти на танкер, но не тут-то было.

— Сереженька, сыночек, я пропуск в каюте забыла, — взмолилась мама, посиневшими от холода губами.

Я стоял на своем:

— Вот не пущу тебя на танкер, тогда будешь знать, как забывать. У нас в школе, если тетрадку забудешь, то посылают за родителями домой, — напомнил я, удивляя долго отсутствовавшую маму своим упрямством. Сначала она думала, что все обойдется, но я был неумолим. Мне, конечно, было жаль озябшую маму, но что я мог поделать, если было приказано, без пропуска никого не пропускать на танкер. Точно так же, как нельзя мне было раньше бегать босиком по холодному полу или съесть лишнюю порцию мороженого. Попробовал бы я тогда ослушаться маму!

Потом я заколебался. Но мне казалось, что пропусти я ее на танкер, как тут же появится капитан Глеб Александрович и скажет: «Как же так, Краснокутский, получается! Для чего я тебя у трапа поставил!» А мама вдруг нажала кнопку вызова вахтенного помощника капитана, который быстро прибыл к трапу.

— Что случилось! — спросил он у меня.

— Без пропуска! — ответил я, кивком головы показывая на маму.

— Где ваш пропуск, Валентина Николаевна! — со всей строгостью спросил ее вахтенный помощник.

— В каюте забыла.

— Нехорошо, Валентина Николаевна, забывать документы, — пожурил он ее и приказал вахтенному матросу, которого я дублировал, принести ее пропуск.

Вахтенный матрос быстро возвратился и подал моей маме пропуск. Она развернула его и предъявила мне.

Я придирчиво прочитал в нем все записи, то и депо поправляя сползавшую на глаза великоватую шапку с огромным морским крабом и убедившись, что на фотографии пропуска была моя мама, сказал:

— Теперь можете проходить!

— Молодец, благодарю за образцовое несение вахты! — сказал вахтенный помощник и похлопал меня по плечу. Немного погодя он прибавил: — Сегодня же рапортом доложу капитану и буду ходатайствовать о твоем награждении.

На дворе, как это бывает в ненастную зимнюю пору, быстро стемнело, и я не видел, как к концу моей вахты подкралась мама. Она подхватила меня на руки и понесла к себе в каюту. Как бы извиняясь за допущенное у трапа упрямство, я крепко обнял ее за шею руками и от избытка той беззаветной сыновьей преданности, той страстной нежности, на которую способны только истосковавшиеся за долгую разлуку, прижался к ней и поцеловал ее.

На ужин меня пригласил сам капитан танкера. Переступив комингс кают-кампании, я услышал:

— Вот так товарищи, нужно, нести вахту, как Сережа Краснокутский, — говорил капитан, сидевшим за столом морякам, делая вид, что не видит меня.

— Разрешите войти! — спросил я его.

— Кстати, вот и наш сегодняшний герой, а я только рассказывал о вас присутствующим командирам, — улыбнувшись, представил меня капитан и, расправив усы, пригласил есть за стол рядом с собой.

Я сел на указанное кресло и осмотрелся. Капитан взял в руки лист бумаги, поднялся и прочитал:

— «За образцовое несение вахтенной службы и проявленную бдительность при исполнении служебных обязанностей 30 декабря сего года на борту танкера «Курск» с 16.00 до 18.00 дублера матроса Краснокутского Сергея награждаю грамотой Нептуна и от имени экипажа вручаю ему его любимое лакомство — вафельный торт».

Все встали и зааплодировали мне. В это время кок, войдя в кают-кампанию, поставил передо мной огромный торт, на котором цветным кремом было написано: «В честь 1-й вахты!»

Возвратясь в каюту, я не вытерпел, развернул грамоту с бородатым Нептуном и обомлел! В правом углу красовалась круглая печать с трезубцем и рядом с нею «За бога морей, океанов и всяких мелких луж — капитан танкера «Курск» Г. А. Голимбиевский».

— Вот это да! — удивилась мама, разглядывая мою грамоту.

Я угостил ее тортом, оставил половину бабушке и дедушке и улегся. Но долго не мог я в тот вечер уснуть, с напряжением прислушивался, как завывал за толстыми стеклами наглухо задраенных иллюминаторов злющий ветер, как бухали волны о борт танкера, и вдруг полушепотом стал просить у мамы прощения:

— Ты прости меня, мама, что я не мог поступить у трапа иначе. Сама понимаешь, вахта есть вахта, да притом морская!

Теперь моя мама на пенсии. Живет она вместе с дедушкой и бабушкой, томится, ожидая меня из плаваний. Лет десять назад танкер «Курск» порезали на металлолом, а недавно я прочел в газете, что умер старейший капитан нашего пароходства Глеб Александрович Голимбиевский. Светлая память об этом человеке жива в моей душе. Мне кажется, что именно с той первой вахты и началась моя морская судьба.

• < Назад