Фотографии судов

Преступление в порту Тартус

Подробности

Категория: История

С нетерпением ждали героический экипаж «Ильи Мечникова» в родном портуНаверное, у каждого человека есть жизни дни и часы, которые он помнит всю жизнь. Помнит — где бы ни был, как бы ни жил, с какими радостными или грозными событиями ни встречался бы впоследствии. Для экипажа турбохода «Илья » такой датой стала ночь на 12 октября 1973 года...

«Илья Мечников» — турбоход водоизмещением в 11200 тонн и скоростью в 14 узлов, построен на французских верфях и плавал в составе флота Азовского пароходства. Он перевозил генеральные грузы во многие порты мира, не раз заходил в сирийские порты, куда доставлял строительные материалы и оборудование для сооружающейся с помощью Советского Союза Евфратской ГЭС.

Октябрьский рейс турбохода в 1973 году на Тартус был третьим. До этого судно находилось в ремонте. Турбоходу предстояло доставить в Тартус 3800 тонн грузов. Листовая сталь, рельсы, трубы, шпалы, пропитанные креозотом, находились в трюмах, а на их крышках — металлоконструкции весом по 17—20 тонн. Кроме того, на палубе перевозились и автомобили. Никаких военных грузов на борту не было.

Рейс проходил нормально.

5 октября прибыли на рейд сирийского порта Тартус. Первый помощник капитана В. Иванов прочитал лекцию «О Советско-сирийском экономическом сотрудничестве».

6 октября с утра начался субботник, все свободные от вахт члены экипажа вышли на приборку. И в тот же день моряки узнали о новой израильской агрессии, о начале военных действий на Ближнем Востоке.

Сирийские военные власти предложили ввести на судне затемнение. Сам Тартус, обычно ярко освещенный город, с наступлением вечера теперь погружался в полный мрак. Ночами моряки «Ильи Мечникова» слышали отдаленную стрельбу, днем были свидетелями варварских налетов израильской авиации. 10 октября сирийское радио сообщило о нападении израильских катеров-ракетоносцев на порт Латакию и повреждении ими мирных торговых судов. В ночь на 11 октября члены экипажа «Ильи Мечникова» были разбужены грохотом залпов.

Сирийские военные суда отражали атаку израильских катеров, напавших на порт Банияс. Мекими выстрелами удалось уничтожить два пиратских катера. Но нападавшие успели поджечь большое нефтехранилище в Баниясе. Дым пожара стелился над морем весь день 11 октября.

Говорит старший механик турбохода А. Бардадым:

— Конечно, обстановка была сложная. И тревога лежала у всех на сердце, хотя мы не допускали мысли, что агрессоры посмеют напасть на мирное судно, стоящее на рейде. Все мы были возмущены варварскими действиями израильской военщины, своими глазами видели и бомбардировки, и пожары. Экипаж у нас молодой, среди матросов и машинистов много двадцатилетних ребят. Но держались стойко, спокойно.

Наступила еще одна ночь. Памятная ночь. В 00.00 часов 12 октября на вахту заступил второй помощник капитана А. Пархонюк. В 00.30 второй помощник и вахтенный матрос

А. Кондратюк увидели в море вспышки выстрелов, от берега потянулись к морю ленточки трассирующих пуль.

Матрос А. Кондратюк:

— Ночь была тихая, лунная, далеко и хорошо было видно. В отдалении, там где шла стрельба, я разглядел несколько катеров, приближающихся к порту. Вахтенный помощник немедленно вызвал капитана.

Капитан турбохода «Илья Мечников» Е. Вовк:

— Прибыл на мостик по вызову. Увидел стрельбу, контуры катеров вдалеке. Немедля приказал держать машину на «товсь». Стрельба продолжалась. Кондратюк в 01.00 доложил, что видит катер, идущий к ним со стороны моря. В первую минуту мы решили, что это возвращается в порт сирийский военный катер. Но уже через две минуты катер выпустил ракету. Это был большой огненный шар, низко и быстро летевший над морем. Грохот взрыва потряс судно. Плафоны были сорваны с потолка и закачались на проводах. Потом мы узнали, что из всех иллюминаторов правого и левого бортов вышибло стекла.

Вторая ракета, выпущенная катером сразу же за первой, ушла по направлению к порту. Третья — точно на наше судно и ударила в борт в районе трюма № 3. Четвертая и пятая ракеты прошли мимо.

Сигнал тревоги был дан сразу же после попадания первой ракеты.Второй взрыв застал команду уже на ногах. Я приказал немедленно установить характер повреждений и вызвал на мостик радиста.

Начальник рации И. Чумак:

—    Как известно, при стоянке в портах мы обычно работаем только на прием. Но в связи с военным положением опечатали радиорубки на всех иностранных судах, находившихся в портах Сирии. После попадания израильской ракеты в наше судно я сразу же был вызван на мостик. Капитан вручил мне ключ от радиорубки и приказал вскрыть ее. Вместе с первым помощником капитана мы бросились туда. Дверь не открывалась. Из-за сильного удара ее заклинило. Пришлось вышибать ее плечом. Затем я передал дежурному Азовского морского пароходства первую радиограмму о случившемся. Радиограмма была адресована начальнику пароходства.

Начальник Азовского морского пароходства Л. Недяк:

— Я был разбужен дежурным, который зачитал мне радиограмму капитана Вовка. Я немедленно прибыл в пароходство и попросил связи с Москвой, с Министерством морского флота. Естественно, главной нашей тревогой была тревога за жизнь людей.

Вот она — радиограмма, отправленная с борта «Ильи Мечникова» сразу же после бандитского нападения. «12.01.00. Рейде Тартуса попало две ракеты обстрел моря пожар пробоины двух трюмах принимаем меры спасения судна экипажа КМ Вовк».

Неожиданные взрывы не вызвали паники на судне. Быстро и слаженно развернулась борьба с огнем. После обследования установили, что в правом борту в районе трюмов № 2 и № 3 от попадания ракет появились две пробоины. Одна размером приблизительно полтора на три с половиной метра, другая — полтора на два с половиной. Ракеты пробили борт и взорвались в трюмах. Оттуда валил густой едкий дым. Сначала огня не было видно, но по нагревающейся палубе стало ясно — начался пожар. Две аварийные партии приступили к тушению очагов пожара. Одну из них возглавил старший помощник капитана В. Калугин, другую—второй помощник А. Пархонюк.

Капитан Е. Вовк:

— Трудно выделять кого-нибудь из членов экипажа, все работали самоотверженно, подчас подвергаясь смертельной опасности. И все же мне хотелось бы отметить спокойствие и выдержку, проявленные старшим помощником Калугиным. Он руководил борьбой с огнем в кормовом трюме четко, разумно, быстро.

Сложность тушения огня состояла в том, что взрывы перебили пожарную магистраль, воды не хватало. Но уже подходила к борту «Ильи Мечникова» стоявшая неподалеку «Руза» — судно Северного морского пароходства. Капитан «Рузы», связавшись с терпящим бедствие турбоходом, снялся с якорной стоянки и приблизился к нему. С борта «Рузы» подали пожарные шланги, вода под большим давлением пошла к очагам огня.

На «Илье Мечникове» спустили шлюпку, подошли ко второму трюму. Сначала били водой прямо со шлюпки, затем, когда пламя было отогнано от пробоины, боцман А. Пивоваров, старший матрос Б. Миргородский и матрос В. Серебряков проникли в трюм. Они пробрались туда через дыру, образованную взрывом ракеты.

Черный ядовитый дым от горящих шпал ударял прямо в лицо, раскаленный металл прожигал шланги. Боцман и старший матрос работали в КИПах. Один тушил пламя, другой поливал товарища водой, сбивая огонь на его куртке. Когда Б. Миргородский выбился из сил, его сменил В. Серебряков. Молодой матрос раньше пользовался КИПом только на учебных занятиях. Краткая инструкция—и Серебряков смело пошел в огонь. Шланги рвались, цеплялись за рваные края пробоины, падал напор, а каждая минута промедления стоила дорого — огонь распространялся. Доступ к очагам пожара затрудняли рельсы и листы металла. Проникнуть в трюмы сверху не позволяли сорванные взрывами тяжелые металлоконструкции. Крышки трюмных люков были тоже сорваны — одну из них приподняло и перекосило, другая от сотрясения провалилась внутрь трюма. Огонь в разгерметизированных трюмах усиливался.

В третьем трюме также бесстрашно боролись с пламенем электрик В. Беляев, матрос А. Конарев, машинист Г. Подчерный.

Сложной и опасной была обстановка в машинно-котельном отделении. Здесь вахту нес второй механик В. Кочетов. Сразу же после взрыва сюда прибежал старший механик А. Бардадым, машинисты, свободные от вахты. Часть людей отправилась в аварийные группы, оставшиеся принялись спасать от пожара «сердце» судна — машинно-котельное отделение. Опасность здесь была тем более велика, что по всему его периметру размещались топливные баки. Машинисты немедленно начали поливать водой разогревающиеся перегородки, отделяющие их от горящих трюмов.

Наверху, в радиорубке, в дыму, в горячем и влажном от пара тумане, непрерывно поддерживалась связь со Ждановом и Москвой. Время от времени радист просил: «Погодите минуту, воздуха схвачу». Он выбегал на палубу, делал несколько вздохов и снова брался за работу. Из порта на помощь горящему судну уже спешил дунайский теплоход «Сарата», там на борту были средства пенотушения.

Спустя некоторое время против огня действовали тридцать семь пожарных стволов, две установки высокократной пены, два ранцевых прибора ПО, работало паротушение на все трюмы судна.

В трюме № 3 огонь удалось сбить. Опасность взрыва топливных танков, расположенных в этом районе, миновала. Но в трюме № 2 пламя еще держалось. Здесь огонь добрался до кают рядового состава, находившихся в лобовой надстройке, палуба коридора начала накаляться и вспучиваться. Ее поливали из двух шлангов, пар поднимался вверх до ходовой рубки.

Начальник пароходства по радио распорядился, чтобы все, кто не принимает непосредственного участия в борьбе с огнем, покинули борт судна.

Капитан «Ильи Мечникова» Е. Вовк:

— В составе экипажа были четыре женщины — девятнадцатилетние буфетчица Надя Малютина, дневальная Надя Реброва. Повару-пекарю Маше Кононовой исполнился двадцать один год. Иза Артемьевна Сединкина, наш повар, взяла на себя руководство «женской командой» — девушки помогали тушить огонь, спасали судовое имущество. Работали хладнокровно, без паники.

Когда мы получили приказ переправить на «Рузу» тех, кто не занят непосредственной борьбой с огнем, мы смогли перевезти только женщин. Все остальные члены экипажа остались на борту. Старший механик Бардадым, электрик Беляев, машинист Новиков, второй помощник капитана Пархонюк, третий механик Матвеев наглотались ядовитого дыма — всем им оказали медицинскую помощь. Придя в себя, они снова встали рядом с товарищами на борьбу за живучесть судна.

В спасении «Ильи Мечникова» принимали участие экипажи трех советских судов: «Руза», «Сарата», «Краснодар». С «Краснодара» на борт «Ильи Мечникова» высадили аварийную партию. Начальником аварийно-спасательных работ всех судов был назначен капитан Вовк.

Старший помощник капитана В. Калугин:

— Мы, честно говоря, уже думали, что спасли судно — пламя с него почти сбили. Кончилось пенотушение, густой пар стоял над турбоходом. И тут задуло. На сильном сквозняке в трюмах огонь вновь ожил. Если раньше горело по правому борту, куда можно было добраться через пробоины, то теперь пламя взметнулось в трюмах у левого борта, куда доступ был затруднен. Кроме того, судно приняло много воды, пробоины находились у самого уровня моря. Поднялось волнение. Возникла угроза опрокидывания турбохода.

С новой силой забушевал огонь за переборками машинно-котельного отделения. Раскаленную переборку, которую лишь сантиметры отделяли от топливных танков, поливали неустанно. Сначала машинист, работающий со шлангом, выдерживал восемь минут. Позже — пять. Потом машинисты менялись через каждую минуту.

Последние минуты «Ильи Мечникова»В радиорубке возникло замыкание. Радио вышло из строя. Начальник рации Чумак перебрался на «Рузу» и дальнейшую связь с Москвой держал оттуда.

Вспучивались раскаленные палубы, огонь охватывал надстройку, увеличивалась осадка судна, рос крен. В этих условиях было принято решение отвести судно на мелководье в район порта, притопить трюмы № 2 и № 3 для ликвидации в них пожара.

В 7.00 12 октября «Илья Мечников» подошел к восьмиметровой изобате. Здесь моряки подготовили судно к затоплению.

7.30 стравили пар из котлов, остановили все механизмы, отключили аккумуляторы. Сразу же после постановки на якорь все члены экипажа перешли на борт «Сараты» и «Рузы». На судне остались лишь четверо во главе с капитаном. Они ушли тогда, когда «Илья Мечников» начал погружение. Спасательный плотик взяли на буксир мотоботом с теплохода «Сарата». Моряки находились на полпути к «Сарате», когда на «Илье Мечникове» раздались два сильных взрыва — огонь все же добрался до топливных танков. Затем еще один — послабее. Судно накренилось и пошло вниз. Затем оно выровнялось— село на грунт. Надстройка продолжала гореть.

Через несколько часов остальные советские торговые суда вышли из порта Тартус в открытое море.

А спустя несколько дней моряков с «Ильи Мечникова» встречали в родном Ждановском порту.

Начальник Азовского морского пароходства Л. П. Недяк:

— Мы оцениваем действия экипажа турбохода «Илья Мечников» в сложившихся условиях как правильные, энергичные т мужественные. Моряки проявили стойкость и смелость в борьбе за свое судно. Капитан Евгений Владимирович Вовк, весь комсостав показали достойную выдержку и хладнокровие. Мы очень высоко оцениваем помощь друзей — моряков теплохода «Руза» Северного пароходства, «Сарата» Советского Дунайского пароходства, «Краснодар» Черноморского пароходства. Они действовали как подобает в сложившейся обстановке, и мы послали благодарности морякам этих судов.

И конечно же, трудно найти слова, чтобы выразить возмущение подлым нападением израильской военщины на мирное советское судно. На митинге в Ждановском порту три тысячи моряков, портовиков, жены и матери членов экипажа турбохода «Илья Мечников» единодушно заклеймили пиратские действия налетчиков.

Советское правительство опубликовало Заявление по поводу пиратских действий израильской военщины. Моряки советского торгового флота, моряки всего мира, все прогрессивное человечество с гневом и возмущением осудили подлое нападение на мирное советское судно.

По просьбе экипажа «Ильи Мечникова» мы решили не расформировывать героическую команду, а в полном составе направить ее на одно из новых судов. Здесь имеются свои трудности — мы получаем теплоходы, а в составе экипажа «Мечникова» есть специалисты-паровики. Но все же, я думаю, мы сможем найти выход из положения.

И еще одна новость — моряки однотипных турбоходов «С. Бурденко» и «Н. Пирогов» обратились к руководству пароходства с просьбой разрешить им, кроме своего производственного плана, выполнить план погибшего турбохода «Илья Мечников». Мы приняли это предложение и поблагодарили моряков за патриотический почин.

Судно еще не подошло к причалу, но уже начался обмен приветствиями, улыбками с родными и близкими на берегу

Я был в Жданове, когда домой вернулась последняя группа моряков с «Ильи Мечникова». Они разъехались отдыхать — баскомфлот выделил морякам путевки, пароходство предоставило отпуска.

Все, с кем удалось поговорить, начинали беседу такими словами:

— Я ничего особенного сам не сделал. Ребята очень крепко держались. Спокойно, дружно. Команда у нас отличная. А про меня вы не пишите. Делал, что положено.

Они все «делали, что положено», до последней минуты спасая судно, до последней минуты борясь с огнем.

Пройдет время. И вновь соберется экипаж, на другом, новом судне выйдет в рейс. Начнутся обычные морские будни коллектива — работа, порядок, дисциплина, веселые «розыгрыши» в столовой, немногословная мужская дружба — все то, что воспитывает в человеке способность и готовность к подвигу.

№2 1974

• < Назад
• Вперёд >